Конец ХХ столетия связан с глобальным процессом трансформации мирового сообщества от индустриальной к информационной организации всей системы общественных отношений. Трансформированное под воздействием новых, или высоких, технологий общество принято называть "информационным". В основе функционирования такого общества лежит информационная инфраструктура, базирующаяся на создании комплексной индустрии производства, обработки, хранения и использования информации при помощи прогрессивной электронной техники. Перед всеми странами стоит задача определения эффективных путей и необходимых условий для перехода в состояние информационного общества, анализа и корректировки связанных с новыми технологиями сложных социально-политических процессов. Это - чрезвычайно важная и ответственная задача, ибо общество, которое не способно социально и политически меняться одновременно с происходящей ныне информационной технологической революцией, неминуемо оказывается не способным эффективно использовать новые технологии и постепенно превращается в отсталое общество в экономическом, технологическом, политическом и культурном отношениях. Именно это состояние может стать реальностью для России, если не будет до конца осознана в обществе на всех его уровнях (от личности - до правительственных институтов) необходимость выработки и реализации адекватной объективным процессам политики. Политики, основывающейся на результатах комплексных исследований происходящих в мире глобальных социально-политических трансформаций. Политики, основанной на прогнозировании наиболее эффективных и наименее политически и социально болезненных путей перехода в состояние информационного общества. Политики, способной направлять и, по необходимости, корректировать связанные с новыми технологиями сложные общественные процессы. Совершить переход такого сложнейшего организма как общественная целостная система возможно только на основе учета всего накопившегося мирового опыта и модели, построенной на базе этого опыта и выверенной с учетом внутренних условий и особенностей развития. За последние 30 лет можно выделить шесть наиболее четко проявившихся моделей технологического развития, создающего базу для перехода к информационной организации, которые реализовались в различных странах мира. В основе выделения этих моделей лежит механизм соединения научных открытий с технологией, технологии - с производством, производства - с обществом во всей сложности его социальных характеристик. Выделим отличительные особенности каждой из этих моделей и определим возможности использования накопленного опыта технологического развития других стран в движении России от индустриального уровня к информационному. Первую модель можно условно назвать "инновационной средой", примером которой является Силиконовая Долина в Калифорнии (США). Такая среда имеет возможность сформироваться и в дальнейшем служить источником инновационного и технологического развития только при наличии четырех обязательных элементов: науки, представленной крупными научно-исследовательскими и экспериментальными центрами; крупного частного капитала; современно оснащенных многопрофильных предприятий; большого числа высококвалифицированных инженеров и рабочих. "Инновационная среда", комбинируя эти четыре фактора, создает процесс технологического развития. Отличительной особенностью этой модели технологического развития является создание сети взаимосвязей с высокой степенью децентрализации, причем, все четыре фактора должны быть сконцентрированы на небольшой по площади территории. Так, в Силиконовой Долине, имеющей протяженность чуть более 30 км, сосредоточено 8 тысяч предприятий, принадлежащих 2 тысячам Компаний, специализирующихся в области информационных технологий. На этих предприятиях работают 220 тысяч высококвалифицированных инженеров и рабочих, а научная инновационная база создается для Силиконовой Долины в Стенфордском университете, университетах в Беркли и Сан-Франциско. Вторая модель технологического развития основана на том, что инициированием инноваций, доведением их до технологической и производственной реализации занимается какая-либо крупная транснациональная Компания, обладающая необходимым капиталом, располагающая комплексом предприятий с современным уровнем производственных процессов, на которых работают квалифицированные специалисты. Эта Компания должна иметь собственные научно-исследовательские центры или финансировать такие разработки в крупных университетских центрах. Таким образом, ТНК генерирует в себе все четыре необходимых для технологического прогресса элемента "инновационной среды", только сеть децентрализованных взаимосвязей здесь заменяется диктатом интересов ТНК. Третья модель - это "государственный протекционизм". Она характеризуется тем, что правительство какой-либо страны оказывает поддержку технологическим инновациям через национальные частные фирмы в условиях закрытого национального рынка для иностранных компаний. В соответствии с этой моделью, правительства Японии и Республики Корея при помощи ряда мер поощряли национальные компании, сначала внутри страны, а затем помогали им выходить со своей продукцией, произведенной с помощью новейших технологий, на мировой рынок. Эти страны на определенном этапе копировали американские и европейские технологии и делали упор на производстве более дешевой и лучшей по качеству продукции. В дальнейшем, по мере накопления национальными компаниями опыта инновационного развития и технологических приоритетов, происходил переход от копирования - к собственному производству высоких технологий. Четвертая модель отличается от "государственного протекционизма" тем, что технологический прогресс осуществляется в постоянном и непосредственным взаимодействии с мировым рынком, когда национальные экономические границы остаются открытыми. В соответствии с этой моделью правительство Франции поддерживало национальные компании в открытой международной конкурентной борьбе на информационном рынке. Однако, большинству французских фирм очень трудно самостоятельно поддерживать технологическое развитие на мировом уровне, обеспечивать его конкурентоспособность, несмотря на серьезную помощь со стороны государственных структур. Пятая модель, которую можно определить как "военную", основывается в качестве целеполагания технологического развития на стремлении добиться военного превосходства. Эта модель имеет большие потенции, так как является очень сильным стимулом для поддержания динамики государственного развития в технологической области, благодаря которой устанавливаются и поддерживаются определенные приоритеты той или иной страны в общей мировой диспозиции. Но у военной модели существуют две серьезные проблемы. Первая - нравственная, ибо аморально использовать достижения науки, новейших технологий в создании орудий убийства; вторая проблема - техническая: все военные технологии являются секретными и держатся закрытыми от других сфер, что мешает им широко распространяться на все общество в целом. Это лишает военные технологии необходимой "подпитки". Информационные технологии требуют свободы обмена информацией, активного движения капитала, привлечения новых средст, ибо на стадии разработки они чрезвычайно дороги. Поэтому, в долгосрочной перспективе военная модель убивает сама себя, так как содержащаяся в секрете технология постепенно устаревает. Элементы военной модели лежат в основе американского опыта технологического развития. Но, в отличие от попытки ее применения в бывшем СССР в "чистом виде", в США военная модель работала одновременно с рыночной моделью, открытый рынок постоянно стимулировал военные технологии. Американцы к началу 80-х годов пришли к выводу о необходимости сворачивания крупных "оборонных" программ исследований и разработок и увеличения собственных средств частной промышленности в финансировании инновационных проектов. Опыт США, который был бы полезен для России, еще не до конца растерявшей накопленный позитив военных технологий, состоит в введении "следящего" финансирования и проведении налоговой реформы. В 1982 году в США была установлена практика фиксированной доли участия в инновационных проектах частных промышленных фирм и государства: при снижении заинтересованности фирм в тематике и результатах проекта бюджетное финансирование автоматически сокращается, играя подчиненную роль. Налоговая реформа, проведенная в 1986 году и привлекшая в сферу НИОКР большой объем внефедеральных средств, включала в себя следующее: а) скидку на 25% налоговой ставки на прирост затрат на науку; б) ослабление налогового карта на субсидии, выделяемые высшей школе; в) снижение ставок налогообложения с 48% до 28% на рискованные операции в области инновационных проектов; г) изменение патентного законодательства в пользу мелкого и среднего бизнеса. Шестая модель - это модель Европейского Сообщества. Она базируется на сотрудничестве между различными правительствами и частными компаниями различных стран. Это, как бы, вынесенная за национальные рамки "инновационная среда". Примером этой модели может служить программа "Евриком", основанная на разработке крупных программ в области технологий компаниями минимум двух стран на общие средства Содружества. Международная экспертная комиссия, принимающая решение о финансировании, не мыслит в рамках национальных интересов, а стремится поддержать динамизм развития всей системы, всей европейской экономики. Можно выделить еще несколько способов технологического развития, которые проявляются в рамках основных моделей и не имеют широкого самостоятельного практического применения. К таким способам относится, например, "диффузия инноваций". Здесь главным является внедрение уже имеющихся передовых технологий в промышленные и управленческие структуры. Опыт ФРГ и Италии говорит о больших преимуществах этого способа, но и о его недостатках. Его сильная сторона в том, что технологии очень быстро находят в промышленности свое применение и становятся полезными. Недостаток же заключается в том, что весь процесс внедрения зависит от характеристик уже существующих технологий, произведенных другими странами, эти технологии необходимо адаптировать к условиям конкретного производства. Для того, чтобы дать прогноз и определить конкретные модели информационного развития России, определить набор наиболее эффективных его способов, неверно было бы ориентироваться на ту, или иную модель, тот или иной способ в чистом виде. Не существует одной хорошей модели, анализ положительных и негативных характеристик моделей технологического развития зависит от конкретных проблем реального общества и ситуации в нем, от конкретных проблем, которые новые технологии ставят во всех сферах общественной жизни. Хотя, полезно использовать позитивные черты любой модели, если они вписываются в конкретную российскую ситуацию. Очень серьезной представляется задача избежать бездумного копирования западного опыта, что особенно характерно современной России. Несмотря на то, что Россия обладает достаточно развитой наукой по отдельным ее направлениям, необходимыми финансовыми и материальными государственными ресурсами, комплексом предприятий с хорошо технологически организованным производством (в основном, на базе предприятия ВПК), все же, в современных российских условиях первую модель технологического развития использовать невозможно. И дело совсем не в наличии или отсутствии этих четырех факторов, и, даже, не в уровне развития каждого из них. В первой модели прежде всего важна определенная комбинация факторов, характер и способ их взаимодействия друг с другом. В отечественных условиях децентрализованная сеть взаимосвязей, характерная для "инновационной среды", не может возникнуть по целому ряду причин. Во-первых, процесс приватизации в России не привел к формированию крупного капитала, способного и заинтересованного в активном участии на инновационном рынке. Для большинства акционированных предприятий на повестке дня стоит пока один главный вопрос: как выжить? Во-вторых, хорошо организованное производство рассредоточено в физическом пространстве. В-третьих, научные центры (за исключением небольшого числа федеральных КБ, прикладных институтов, фирм и прочих "ящиков", работающих на "оборонку") не включены в тесные финансовые связи с частными предприятиями и остаются бюджетными. В-четвертых, высококвалифицированные инженеры и рабочие также рассредоточены по различным отраслям и предприятиям, основной их массе не хватает необходимой для работы с информационными технологиями квалификации. Вторая модель также неприемлема для России, так как в ее основе лежит способность крупных транснациональных компаний генерировать внутри себя все те элементы, которые необходимы для технологического прогресса. Таких ТНК в России пока нет. Кроме того, эта модель не может рассматриваться возможной формой российского движения по пути информатизации и в силу изначально заложенного в ней недостатка, который тормозит распространение инноваций в обществе: результаты инновационного прогресса держатся под строгим секретом и жестко контролируются несколькими крупными фирмами, которые используют новые технологии только для получения непосредственной выгоды. Третья модель технологического развития также вряд ли применима к условиям и особенностям России. И дело не столько в отсутствии крупных частных фирм, создание которых не в такой уже далекой перспективе, сколько в том, что Россия не может по объективным причинам в обозримом будущем закрыть национальные границы для иностранных инвестиций, лишиться в условиях кризиса производства подпитки извне путем различных дотаций, займов и прочих форм различной "помощи". Кроме того, нормативное вмешательство государственного регулирования в пределах третьей модели должно быть очень выверено и ограничиваться инфраструктурой (транспорт, связь, кредиты, страхование), оставляя свободными от прямого контроля и навязывания условий функционирования весь остальной спектр социально-экономических отношений. Но, для этого необходима зрелая общественная организация рыночной парадигмы экономического развития, чего в России пока что нет. Сейчас в РФ, вместо объявленного в качестве официальной идеологии реформирования перехода к системе экономического либерализма и соответствующей ему политической демократии западного образца, на практике укрепляется система патронажного регулирования экономики в сочетании с вождистской плебисцитарной демократией. Попытка реализовать технологическое развитие России в рамках четвертой модели также не может увенчаться успехом. Россия еще пока (как, впрочем, и уже) не может котироваться как равный партнер развитых стран, вступивших в стадию информационного развития. Если и можно Россию возвести в ранг равного участника международных экономических отношений, то лишь как обладателя больших сырьевых запасов и ресурсов, хотя бурно развивающиеся новые технологии в ближайшие десятилетия могут свести на нет и это основание для высокого рейтинга. Для поддержания конкурентоспособности в рамках четвертой модели России нужно занимать высокое место не по запасам сырья, а по уровню распространения передовых технологий в национальных частных фирмах. В России потенциями для такого развития не обладают ни частные маломощные в технологическом отношении фирмы, ни государство с больным дефицитным бюджетом. Хотя, если вычленить узкие направления технологического развития (лазерная технология, космический научно производственный комплекс, например,), направить, привлечь туда капитал, установить государственные приоритеты, то можно было бы достичь здесь определенных частных успехов. Но проблемы комплексного, масштабного технологического продвижения вперед этими мерами не решить. Пятая модель наиболее близка российскому государственному менталитету, именно она лежит в основе тех еще остающихся от "супердержавы" технологически высоких позиций, которыми обладает Россия на настоящий момент. Но, негатив, заложенный в самой сути военной модели, послужил одной из причин замедления темпов технологического развития СССР к середине 70-х годов. Поэтому, единственная возможность использовать накопленный опыт развития военных технологий для дальнейшего движения вперед и вширь, распространяя технологии за пределы военно-промышленного комплекса, это - соединение военной модели с широким и свободным национальным рынком через "следящее" финансирование и новую налоговую политику. Путь технологического развития России в соответствии с моделью Европейского Сообщества не может быть реализован, по крайней мере в обозримом будущем (10-15 лет), по следующим причинам: во-первых, модель Европейского Сообщества предполагает не просто тесное сотрудничество в области науки и техники, а - интегрирование экономик европейских стран; во-вторых, основанием для интеграции является определенный, "среднеевропейский" уровень технологического развития, которым Россия не обладает на настоящий момент. В перспективе эта модель могла бы стать для российского технологического развития одной из определяющих. Что же касается использования способа "диффузии инноваций", то Россия со своим, в основной массе, индустриально организованным производством, в случае использования этого способа технологического развития будет поставлена в условия неразрешимого противоречия между современными технологиями, предлагаемыми развитыми европейскими партнерами, и возможностями отсталого, с информационной точки зрения, индустриально организованного производства. Итак, подведем итоги: 1. Россия под воздействием глобальной трансформации мира интегрируется в становящуюся мировую экономическую систему. 2. Для интеграции в мировое информационное сообщество на паритетных основах Россия должна в самые исторически краткие сроки совершить переход от индустриальной организации общества к информационной стадии развития. 3. Этот переход должен осуществляться на основе выверенного плана, учитывающего мировой опыт и особенности страны. 4. Замедленные темпы технологического развития увеличат разрыв между Россией и развитыми странами, сделают необратимым ее превращение в страну "третьего мира". 5. Ошибки в выборе модели технологического развития могут повлечь за собой усиление социальной напряженности и социальные конфликты общегосударственного масштаба. 6. Наиболее оптимальным вариантом технологического развития России на начальном этапе следует считать военную модель /с учетом американского опыта "подпитки" через рыночную модель/ с перспективным переходом на модель Европейского Сообщества. Автор: Владимир Борисов По материалам сайта |